---

Thesen MKS18 S. Archaimbault / Тезисы МСС18 С. Аршембо

В поисках «Духа русского языка» :
«Русская Грамматика и Методика» Жана Сойе (Париж, 1724)

В 1724 году, через несколько лет после пребывания во Франции царя Петра Великого, была написана в Париже под покровительством Королевской библиотеки русская грамматика, под названием « Российские и Французские Грамматика и Методика. Написанные от руки Жаном Сойе, переводчиком на славянский, русский и польский языки при Королевской Библиотеке, разделены на две части. В 1724 году »

Красиво отделанная рукопись состоит из двух отдельных томов. Первый из них, грамматика, помимо главной части в 453 страницы, содержит посвятительное послание аббату Биньону в 13 листков, написанное на французском с расположенным напротив переводом на русский, а также предисловие на французском. Второй, под заглавием Методика, содержит 424 страницы; он опирается на весомый корпус примеров, сгруппированных в зависимости от возникающих при переходе с одного языка на другой расхождений в конструкциях. Двухтомная грамматика Жана Сойе оставалась в рукописи вплоть до издания её Борисом А. Успенским в 1987ом году. Об авторе мы имеем очень мало биографических сведений. Он не упоминается ни во одном биографическом словаре. Судя по нескольким квитанциям, найденным в архиве французской Национальной  библиотеки, мы знаем что он был переводчиком церковно-славянского, русского и польского языков в Королевской библиотеке. Он был выбран на это место аббатом Жан-Полем Биньоном (1662-1743), и занимал его с 1721 года по 1727 год. Будучи во первых ассистентом главного переводчика, Жан Сойе стал в свою очередь главным переводчиком в 1725ом году.

До сих пор исследователи обращали внимание на первый том, т.е. на грамматику, тогда как второй том, Методика, осталась малоизученной и оставленной. Мы хотели бы привлечь научный интерес к этой части, которая также является практической методикой, полезной для понимания русского языка и для письменного изложения на нём.

Как это объясняет Жан Сойе в своём посвящении, грамматика пишется по заказу Биньона для дипломатической канцелярии и ведения переписки:

Извольте, мой милостивейшïй Господинъ, помнить что, егда вы меня своею высокою милостю тому уже три года при начинанïй Академïй свободных наукъ удостоить и употребить меня изволили, выбрать въ Королевской Библиотеке за Переводчика Славенского, Россïиского и Польского Языковъ, вамъ, мой милостивейшïй Господинъ, обещалъ взводить себя въ состоянïе съ вспоможениемъ языка Славенского учинить въ малое время поспехи въ Россïискомъ дïалекте объученïемъ такъ силныя, чтобы годнейшимъ быть съ временемъ въ Королевской Библиотеке достойныя и въ Министровъ Кореспонденцïю надлежащия показать услуги.

Главная цель « Методики » - безусловно ответить на чётко сформулированный аббатом Биньоном запрос « быть однажды полезной в Королевской библиотеке  в вопросах правительства  или переписки ».  Таким образом, корпус примеров на двух языках построен вокруг тематик потенциально сходящихся к Канцелярии, таких как :

• вопросы гражданского права, правил судебных практик, касающихся предохранительных и репрессивных мер против покушений на право и на собственность.
• Дипломатические дела, вопросы касающиеся отношений между европейскими дворами, оценки политических деятелей того времени.
• военные вопросы, переговоры, военная подготовка, возведение укреплений, расположение защитных положений, мирные переговоры.
• более второстепенно : ситуации (из) повседневной жизни, несколько острот.

Но структура всего произведения также стремится поставить друг напротив друга русский и французский текст, располагая рядом четыре текстовых блока для каждого примера. Накладывание одного текста на другой благодаря технике подстрочного перевода, распространённого в то время в преподавании латыни приводит к представлению сопоставительнoй грамматики русского и французского языков. Принцип состоит в соотнесении двух текстов с целью, чтобы слова как можно лучше совпадали друг с другом. Так как структуры у обоих языков разные,  автор более или менее глубоко переорганизовывает тексты на обоих языках, прибегая к переделанному на французский лад русскому (в транслитерации) и руссифицированному французскому (в дословном переводе).

Этот метод применяется во всём произведении и приводит к созданию четырёх смежных блоков¹: слева - русские тексты, справа - французские. Слева сверху находится красиво выписанное русское предложение на кириллице, снизу - в фонетической транскрипции, на латинице,  справа сверху представлен дословный перевод, где лексическая и синтаксическая структурa калькируют лексическую и синтаксическую структуру русского предложения и, наконец, справа снизу видно « элегантное » французское предложение. Главным последствием такого представления является то, что подчёркиваются разницы в конструкциях обоих языков. Она также позволяет, благодаря этим предложениям-образцам, упражняться в переводе с иностранного языка на родной и наоборот и запоминать характерные структуры русского языка.

Сойе оправдывает использование транслитeрации и дословного перевода педагогическими причинами,  так как он озабочен возможностью таким путем приблизиться к « духу языка » :

Помимо тех трудностей, которые доставил мне во второй части этой книги перевод русских букв (из) моих предложений на французские, что я подписал прямо снизу, я изволил ещё заставить себя перевести их в духе языка, то есть дословно, и расположил этот перевод рядом (напротив и сверху) истинного французского значения, для удобства и удовлетворения тeх, кто начинает изучать этот язык и не усугублять и без того уже  немалые  трудности.

В начале XVIII^ого века дух языка - модное выражение, которое используется в том числе, чтобы приукрасить названия грамматических произведений, посвящённых французскому языку. Оно всё более и более используется в этом ограниченном, риторическом значении, и сопровождается поверхностной трактовкой понятия, которое само всё больше становится лишь хвалебным общим местом национального языка.  Выражение было введено в пользование Амаблем де Бурзе [Amable de Bourzeys] (1606-1672)², в его торжественной речи  «о замысле Академии и разных ду́хах языков », произнесённой 12 февраля 1635 года, чтобы дать отчёт о « своеобразиях красноречия » свойственных разным моментам и местам³.

Видно, что Сойе использует выражение в его полном смысле : предстоит именно вычитать дух русского языка из особой структуры  этого языка, противопоставляя её той организации, которую подразумевает французский язык. Как мы уже видели выше, сопоставление русского оригинального текста и французского руссифицированого предложения способствует осознанию разниц в области того, что Барсов позже назовёт « словосочинением », словосочетание : сочинение, подчинение, безличные обороты, важность частиц речи и, естественно, глагольная конструкция  или управление, порядок слов, распределение частей и предложений в случае самых длинных примеров. Примеры, главным образом, собраны не по темам, не по коммуникативным контекстам, как было принято в то время, а по сложности перевода. Среди отклонений в синтаксической организации русских и французских предложений учитываются стяжённые формы прилагательных, степени сравнения, косвенные обороты и так далее… Дух русского языка пронизывает этот руссифицированный французский пример, который в сопоставлении возводится до элегантного французскогo.

Мы теперь покажем, какое представление сопоставительных оборотов даёт Сойе :

По такой модели представляется перечень трудностей перевода с французского на русский. Впрочем перечень не полный, так как он сосредоточен на выражение местоимений, частиц и союзов. Большое место выделяется относительным местоимениям кто и что, и разным частицам, среди которых частица что занимает первое место. Из 28 глав Методики, 13 посвящены словом Que [Что], в разных своих употреблениях и функциях.

Первая глава именуется « Du Qui [О слове Kто]», вторая «Du Que relatif : [О слове Что относительном]», третья «Du Que entre deux verbes: [О слове Что между двумя глаголами]», четвёртая описывает «Le Que ou De après ces verbes avoir soin, tâcher, faire en sorte, faire ses efforts, prendre garde, observer, tenir la main, songer, prier [Что или Де после таких глаголов как заботиться, стараться, сделать так, чтобы, делать усилие, остерегаться, соблюдать, следить за, думать, просить]».

Наблюдается чёткое разделение между относительными и вопросительными формами, то что является обычным во французских грамматиках того времени. Относительные формы описываются положительно, а вопросительные – отрицательно : те, у которых антецедент есть, те у которых антецедента нет :

Нам кажется, что здесь прослеживается параллель с тем методом подстрочного перевода, который предписывает Дюмарсе в своём почти современном произведении «Представление систематического метода, чтобы выучить латинский язык», опубликованном в 1722 году, и применение которого мы видим в приведённом выше отрывке. Действительно, следуя методу уже проверенному Коменским в его «Открытой двери к языкам» 1631 года, Janua Linguarum reserata⁴ и после в его Novissima linguarum methodus [14], то есть «приёму взаимной метафразы, в сопровождении расчленения и восстановления латинского текста» [14, p.344], грамматист применяет межъязыковоe толкование, что соответствует тому, что Дюмарсе называет инверсией; он отстаивает этот приём, как способ «показать, как говорили на латыни» и «научиться подлинным оборотам»:

«Я прекрасно знаю, что этот дословный перевод огорчает тех, кто не видит повода его использовать. Они не видят, что здесь ставится целью лишь показать, как говорили на латыни, что можно сделать только объяснив каждое латинское слово соответствующим французским словом. Однако, самый крaткий способ, чтобы объяснить, как одеваются иноземцы, это показать их одеяния, такие как они есть, а не одеть иноземца на французский манер; таким же образом, лучший метод, чтобы выучить иностранные языки, это выучить подлинный оборот, что можно осуществить лишь благодаря дословному переводу» [16, p.14-15]

Через подобные упражнения дословного перевода, Сойе задаёт себе целью дать понять дух русского языка, то есть канцелярского, придворного языка, который он прежде всего принимает во внимание.

Для Сойе, нужно учитывать всего три языка, в зависимости от узуса, от использования и от говорящего: славянский, он же – Язык-Мать, далее – диалект «низшего штиля» являющийся местным, устным языком с локальными вариантами, связанными с огромным размером территории и разнообразием использующиx его народов, и, наконец, канцелярский штиль, обязанный своей элегантностью близости со славянским. Именно этот канцелярский язык он считает более полезной и достойной :

«Русский, российский или московский язык La Langue Russe,  Russienne ou Moscovite – диалект славянского языка, который является ей Языком-Матерью. Он в обиходе во всей России, на севере, неподалёку от белого моря, от Архангельска до самых границ персидских, к которым пролегает путь сквозь Астрахань и со стороны Балтийского моря, от Ингрии или Ингерманландии до границ Китая да через всю Сибирь, не включая в эти земли просторные часть Польши, также как и Малороссию, Подолье, Волынь и Украину, где он используется».

«Но язык этих местностей крайне не похож на язык придворный, а штиль, который используют Русские в своих канцеляриях также сильно отличается от языков этих народов и от того языка, на котором они сами говорят, следовательно пишут они не так, как говорят и говорят не так, как пишут».

«Итак, здесь именно о штиле канцелярском я намеревался рассказать, и его правила дать я в своей Грамматике и своей Методике, как о едином наиболее полезном штиле, который необходимо знать, дабы освоить письмо, переписку и понимание книг».

«Этот канцелярский штиль элегантен и энергичен; он не коим образом не перенимает силу диалекта, но заимствует всю красоту и энергию славянского языка: таким образом, нельзя красиво писать на языке российском без помощи славянского».

«Можно плохо говорить, но хорошо писать на языке российском, также как и можно на нём хорошо говорить и плохо писать: и также смешно говорить по-русски так, как на нём пишут, смешно писать так, как на нём говорят».

«Значит, существует большая разница между умением говорить на российском языке и писать на нём; первый – обычный язык страны, а второй - штиль людей учёных и просвещённых: первый – то, что собственно называется диалектом, а последний – то, что можно назвать Языком, по отношению с его соответствием с языком славянским, и смешением избранных им слов и оборотов, совместных с Языком-Матерью».

Именно благодаря упражнения инверсии, Сойе даёт понять Дух русского языка, точнее Дух канцелярского штиля.

Сноски

¹ См. иллюстрацию

² В  1634 году Ришелье выбрал его в качестве одного из тринадцати членов Академии (cм. Sgard, Jean : Dictionnaire des journalistes (1600-1789), notice n° 109)

³ cм. Archaimbault S. и Wakoulenko S. : Un comparatiste avant la lettre: Ivan Pereverzev et ses « Préceptes de la rectitude grammaticale russe… à l’usage des Ukrainiens » (1782), p. 37-38.

⁴ J.A. Comenii Janua Linguarum reserata, cum Græca versione Theodori Simonii Holsati, 2-ое изд. Amsterdam, Apud Ludovicum Elzevirum, 1643.

Zum Seitenanfang