Martin-Luther-Universität Halle-Wittenberg

Weiteres

Login für Redakteure

Thesen MKS18 T. Chelbaeva / Тезисы МСС18 Т. Челбаева

Грамматика  латинского  языка  как  матрица  для  описания  русского  языкового
материала:  В  поисках  терминологии  (К  предыстории  «Grammatica  Russica»
Генриха Вильгельма Лудольфа, Оксфорд 1696)

Доклад посвящается истории поиска терминологии при создании первых грамматик русского языка, написанных иностранцами. Причины создания этих грамматик были, в основном, прагматические – изучение русского языка с целью установления торговых отношений или с миссионерскими целями. Время создания грамматик – 17-18 века, когда латинский язык считался языком науки, а также основой (праязыком) всех существующих языков. Грамматическое описание языков осуществлялось по образцу латинской грамматики: грамматические категории латинского языка адаптировались к системе языка описываемого.

Мы остановимся на грамматическом описании именной категории падежа. Происхождение и время создания грамматических терминов, особенно тех, которые получают в дальнейшем распространение, представляет научный интерес в свете дискурса формирования русского литературного языка нового типа первой трети 18 века.

В университетской библиотеке города Йены (Германия) хранится экземпляр грамматики Мелетия Смотрицкого «Грамматiки Славенскiя правилное Синтагма» 1619 года. Это первое издание самой известной и удачной грамматики церковнославянского языка. Экземпляр из Йены полный, включая два титульных листа, очень хорошо сохранившийся и в Германии единственный, остальные сохранившиеся в Германии экземпляры – 1648 года издания.

На полях книги содержится множество пометок: как перевод основных терминов грамматики на латинский язык, так и пояснения к тексту, цитаты из других произведений, орфографические исправления или исправления по содержанию – на латинском, немецком и церковнославянском языках. Основное внимание автор пометок уделил разделу морфологии у Смотрицкого – описанию грамматических категорий. Авторство большинства записей в грамматике Смотрицкого принадлежит Иобу Лудольфу (1624-1704), известному ориенталисту, автору первой в Европе грамматики амхарского языка (1698), основного языка Эфиопии. Подтверждением авторства пометок является запись в библиотечном каталоге Йены „cum Additam. Msc. Jobi Ludolfi“, а также графологическия экспертиза, проведенная в середине 20 века немецким историком Хассо Бауманом.1 Время внесения пометок – с 1676 по 1704 гг. Иоб Лудольф имеет непосредственное отношение к жизни и творчеству Генриха Вильгельма Лудольфа, автора первой печатной грамматики русского языка (Оксфорд 1696), которому он приходился дядей. Известно, что Генрих Лудольф жил у Иоба во Франкфурте в 1691-92 гг., непосредственно перед своей поездкой в Россию.2

Пометки, сделанные Иобом Лудольфом в грамматике Смотрицкого, нельзя квалифицировать как полный перевод терминов Смотрицкого на латинский язык, что было сделано Спарвенфельдом в конце 17 века,3 или Томасом Консеттом на полях грамматики Смотрицкого 1648 года, хранящейся в архиве Фонда А.Г. Франке в городе Галле.

В главе «О падежи» Смотрицкий приводит семь падежей, опираясь при этом на грамматику как греческого, так и латинского языков, но вместо латинского аблатива он приводит два падежа в церковнославянском – творительный4 и сказательный.5 То есть семичленная категория падежей в церковнославянском языке соотносится с шестичленной в латинском. В этом и состояла сложность создания первых грамма-тических описаний – если автор опирался на грамматическую систему латинского языка, то в случае наличия параллельных грамматических форм не составляло труда их описывать, проблемы возникали именно там, где появлялись несоответствия. Как установила Светлана Менгель,6 подобная практика грамматического описания, когда шестичленная латинская парадигма апплицируется в систему описываемого языка, встречается, например, в ранних грамматиках армянского языка у Риволы (1624 ) или Галануса (1645).

Иоб Лудольф соотносит названия падежей в грамматике Смотрицкого с латинскими терминами: Nominativus, Genitivus, Dativus, Accusativus, Vocativus, Effectivus или Instrumentalis (для творительного подежа), Ablativus или Narrativus (для сказательного падежа).

К одним из первых печатных трудов по русской грамматике для иностранцев относится Букварь русского языка чешского иезуита Георгия Давида, написанный по-латински и изданый в Нисе, в Силезии, в 1690 году.7 Этот первый печатный букварь, предназначенный для ознакомления с русским письмом и основами русской грамматики, представляет собой сокращенные выдержки из грамматики М. Смотрицкого 1648 года. Он включает в себя таблицы склонения имен, а также таблицу употребления числительных. При описании системы склонения Георгий Давид краток. Не указывая даже всех падежей, он автоматически ориентируется на латинский язык: „Casus habent Septem, nam Ablativi sunt duo, ut apud Bohemos, instrumentalis & absolutus“.8 Давид проводит параллели с родным языком, в котором при семи падежах на шестом месте стоит Locativ, а на седьмом Instrumental, т.е. порядок, сохранившийся и в современной чешской и словацкой грамматике. Такое расположение падежных форм известно еще с грамматики Л. Бенедикта Нудожерина (1603).9 Осознавая разницу между чешским локативом и сказательным у Смотрицкого, Давид ставит его на последнее место и обозначает как Absolutus.

Первой печатной грамматикой русского языка считается „Grammatica Russica“, созданная Генрихом Вильгельмом Лудольфом и изданная в Оксфорде в 1696 году.10 Г.В. Лудольф в своем труде также опирается на грамматику Смотрицкого, называя ее «Grammatica Slavenska». В соответствии с терминологией Смотрицкого Лудольф приводит термины Ablativus Instrumentalis для творительного падежа, и Ablativus, не поясняя его, для сказательного падежа. Таким образом, Лудольф апплицирует матрицу латинской грамматики в систему русского языка, обозначая и творительный, и сказательный падежи как „Ablativus“ (см. таблицу).

Tabelle mit der Benennung der Kausus in den ersten russischen Grammatiken

Tabelle mit der Benennung der Kausus in den ersten russischen Grammatiken

Начиная с грамматики Эрнста Глюка, приведенные в таблице грамматики, цитируются по статье Менгель.11 Это печатные и рукописные произведения, по которым логично прослеживается укрепление термина Instrumentalis для творительного падежа и разнообразие вариантов12 для сказательного падежа по Смотрицкому, известного сегодня под термином «предложный», введенным М.В. Ломоносовым в «Российской грамматике» 1755 года.

Как видно из таблицы, термин Effectivus для обозначения творительного падежа используется в грамматике Йоганна Вернера Паузе, который утверждал в своем Отчете, поданном в Академию наук, что является автором этого термина и якобы первым использовал его в своих работах.13 Как показывает анализ терминологии первых русских грамматик (ср. таблицу), это утверждение Й.В. Паузе следует, очевидно, признать несостоятельным. Термин Effectivus уже бытовал в грамматическом дискурсе, на что указывает его использование Иобом Лудольфом в пометках, представленных в рассмотренном выше экземпляре грамматики Смотрицкого 1619 года (см. выше).  В академическом Отчете при описании своей Славяно-Русской грамматики Паузе позиционирует себя не только автором терминов Effectivus и Objectivus в соответствии с творительным и сказательным падежами, но также впервые сопоставившим славяно-русскую грамматику с латинской, а не с греческой, как это якобы делали обычные славянские грамматики до него.14

В печатном листе „Extranea“ (т. наз. «Стокгольмская парадигматика»), найденном и описанном в 1980-ые годы Андресом Шёбергом и Любомиром Дюровичем,15 используется термин Narrativus в соответствии со сказательным падежом. С утверждением ученых о том, что этот термин встречается в найденном ими документе впервые, тоже приходится не согласиться, т.к. и Narrativus фигурирует уже в пометках Иоба Лудольфа, сделанных в рассмотренном здесь экземпляре грамматики Смотрицкого 1619 года (см. выше, ср. таблицу).

Из выше сказанного следуют выводы:

  1. для описания грамматического строя русского языка в первых русских грамматиках иностранные авторы брали за основу грамматику латинского языка и использавали ее как матрицу для описания русской языковой системы;
  2. шестичленная парадигма категории падежа в латинском языке апплицировалась в семичленную парадигму категории падежа в русском, при этом на месте латинского аблатива выделялись два падежа;
  3. для их наименования в грамматическом дискурсе использовались различные термины: тогда как закрепление термина Instrumentalis за ныне творительным падежом последовательно прослеживается, для обозначения ныне предложного падежа наблюдается более широкая вариативность терминов;
  4. хотя церковнославянская грамматика М. Смотрицкого «Грамматiки Славенскiя правилное Синтагма», изданная в 1619 и 1648 годах, и служила иностранным авторам первых русских грамматик в определенной степени ориентиром, становление терминологии в области падежа в создаваемых ими грамматиках не следует однозначно связывать с дословным переводом (церковнославянских) терминов, употребляемых и Смотрицкого, на латинский язык.

Сноски

1 Baumann 1958, 92-93.

2 Baumann 1958, 92.

3 Спарвенфельд перевел экземпляр грамматики Смотрицкого издания1648 года. См. Ďurovič, Sjöberg 1987, 272.

4 Введенный еще Зизанием (Лаврентий Зизаний «Грамматика славенская», Вильно 1596).

5 Сказательный падеж – инновация Смотрицкого.

6 Mengel 2016.

7 Exemplar characteris Moscovitico-Ruthenici duplicis biblici et usualis, Nissae 1690.

8 Exemplar characteris…, c. 15.

9 Ďurovič 1997, 80.

10 Для изучения русского языка Лудольф прожил в России весь 1693 и, возможно, часть 1694 года. Позднее, в письме к А.Г. Франке, Лудольф характеризовал русский язык как один из самых сложных языков Европы (Лудольф к Франке, 14.10.1695. Опубликавано у Tetzner 1955, 98).

11 Менгель 2015, 456.

12 Об активном поиске вариантов перевода славянской терминологии на латинскую красноречиво говорит разнообразие вариантов для обозначения творительного и сказательного падежей у Спарвенфельда в его переводе грамматики Мелетия Смотрицкого 1648 года: для творительного – factivus, instrumentalis, ablativus instrumentalis, instrumentarius, для сказательного – loquitivus, loquativus, ablativus, ablativus loqitivus, loquit vel abl, postpositivus ablativus или же просто пишет в латинском тексте сказ (см. Ďurovič, Sjöberg 1987, 272).

13 См. Отчет Иоганна Вернера Паузе 1732 года, Winter 1958.

14 Winter 1958, 758 и далее.

15 Ďurovič, Sjöberg 1987.

Литература:

Baumann 1958: Baumann, H.: Hiob Ludolfs Anteil an den deutsch-russischen Beziehungen im 17. Jahrhundert und seine Bedeutung für die Entwicklung der slawischen Philologie und der Rußlandkunde in Deutschland. В: Winter, E. u.a. (Hg.). Die deutsch-russische Begegnung und Leonhard Euler. Berlin, 86-93.

Ďurovič 1997: Ďurovič, L.: Издание фрагмента грамматики Й.Э. Глюка 1704 г. В: Russian Linguistics 1-3, 21, 79-88.

Ďurovič, Sjöberg 1987: Ďurovič, L.; Sjöberg, A.: Древнейший источник парадигматики современного русского литературного языка. В: Russian Linguistics 11, 255-278.

Менгель 2015: Менгель, С.: К дискурсу формирования русского литературного языка нового типа в первой трети XVIII века: грамматические произведения Йоахима Христофера Шталя. В: Сборник научных статей к юбилею И.С. Улуханова. Москва, 453-463.

Mengel 2016: Mengel, S.: Универсальная матрица латинского для описания языков в западно-европейской грамматологической традиции XVI-XVIII веков (на примере отражения категории падежа в «русских» грамматиках). В: Alekseev, A.A. u.a. (Hg.). Slavische Geisteskultur: Ethymologische und philologische Forschungen, 2. Frankfurt a.M., 181-195.

Tetzner 1955: Tetzner, J.: H.W. Ludolf und Russland. Berlin.

Winter 1958: Winter, E.: Ein Bericht von Johann Werner Paus aus dem Jahre 1732 über seine Tätigkeit auf dem Gebiete der russischen Sprache, der Literatur und der Geschichte Russlands. В: Zeitschrift für Slawistik, Volume 3, 744-770.

Zum Seitenanfang