Thesen MKS18 S. Mengel / Тезисы МСС18 С. Менгель
Концепции русского литературного языка в грамматиках иностранных ученых
и переводчиков конца XVII – первой трети XVIII веков (вводный доклад)
Тезисы
1. В докладе делается попытка представить в общих чертах различные теоретические концепции первых русских грамматик в их зависимости от понимания и оценки культурноязыковой ситуации и языковой политики в России в первой трети XVIII-го века иностранными учеными и переводчиками, а также в соответствии с прагматическими установками авторов грамматик и западноевропейскими филологическими традициями.
Согласно задачам исследования из доломоносовских русских грамматик (Успенский 1992: 524) в докладе не рассматриваются дошедшие в качестве фрагментов, а также написанные русскими авторами и созданные по концепции Петербургской Академии – т. наз. «грамматики академической гимназии» (Дюрович 1992). В центре внимания стоят следующие грамматические произведения:
- H.W. Ludolf: Grammatica Russica. Oxonii 1696 (Генрих Вильгельм Лудольф. Русская грамматика. Оксфорд 1696. Переиздание В.А. Ларина. Ленинград 1937. Heinriche Wilhelmi Ludolfi: Grammatica Russica. Ed. by B.O. Unbegaun. Oxford 1959)
- E. Glück: Grammatik der russischen Sprache. 1704 (H. Keipert, B.A. Uspenskij, V.M. Živov. Johann Ernst Glück. Grammatik der russischen Sprache (1704). Köln-Weimar-Wien 1994)
- J. Sohier: Grammaire et Methode Russes et Françoises. 1724 (Jean Sohier, Grammaire et Methode Russes et Françoises, 1724. Факсимильное издание под редакцией и с предисловием Б.А. Успенского. München 1987)
- J.W. Paus: Anweisung zur Erlernung der Slavonisch-Rußischen Sprache, 1705-29 (Д.Е. Михальчи. Славяно-русская грамматика Иоанна Вернера Паузе. AДД. Ленинград 1969. H. Keipert, А. Huterer. Anweisung zur Erlernung der Slavonisch-Rußischen Sprache (1705 - 1729) von Johann Werner Paus. Bonn 2016, на правах рукописи)
- «Стокгольмская парадигматика» (Лист «Extranea»). Галле 1720е гг.(?) (L. Ďurovič, A. Sjöberg . Древнейший источник парадигматики современного русского яыка // Russian Linguistics 11/2-3, 1987, ср. Mengel 2013, 2015)
- J. Chr. Stahl. Rudimenta Linguae Russicae. 1720-1729(?) (ср. Mengel 2013, 2015)
- Грамматика французская и руская. Санктъ Петербургъ 1730
При этом «Руководство по изучению Славяно-Русского языка» (1705-1729) Й.В. Пауса и «Грамматика французская и руская» (1730) (так называемый «псевдо Горлицкий») впервые рассматриваются в кругу доломоносовских грамматик русского языка, написанных иностранцами.
2. Первые грамматики русского языка, созданные в конце XVII – начале XVIII вв. иностранными учеными, преследовали прежде всего прагматическую цель обучения русскому языку иностранцев, о чем имеются прямые свидетельства авторов грамматик.
3. При оценке культурно-языковой ситуации в России Г.В. Лудольф, Е. Глюк и К.Й. Шталь делают, по преимуществу, акцент на различия между русским и церковнославянским, как генетические, так и относительно сфер употребления обоих языков – при этом Глюк и Шталь особо подчеркивают недоступность церковнославянского простым русским верующим в его специальной сфере применения – сакральной. Ж. Сойе и Й.В. Паус описывают соотношение употребляемости обоих языков в рамках трехчастной модели, обращая дополнительно внимание на сферу пересечения исполь-зования обоих языков.
4. Предлагаемые в грамматиках концепции описания русского языка – неоднозначны. При этом приходится не согласиться с мнением Б.А. Успенского (1997: 437), что иностранцы были заинтересованы только «в описании живой разговорной речи, а не книжных языковых норм». В поисках «Genium Linguae Ruthenicae» (т.е. духа русского языка) иностранные ученые опирались отнюдь не только на речь native speaker – и, если на устную речь, то не все на один и тот же узус –, но на различные «базы данных», представлявшиеся им – в соответствии с западноевропейскими филологическими традициями – наиболее оптимальными для передачи и преодаления российский языковой ситуации. Целью грамматик было не обучение иностранцев русской «живой разговорной речи», но языку, употребляемому – или который должен был употребляться, по мнению авторов грамматик, – во всех сферах общественной жизни в России. В этой связи представленные в грамматиках концепции описания языкового материала предполагали кодификацию определенных языковых норм.
Проделанное исследование позволяет сделать вывод, что в первых грамматиках русского языка, написанных иностранцами в конце XVII – первой трети XVIII века, представлены следующие альтернативные пути формирования нового русского литературного языка, направленные на преодаление культурно-языковой ситуации в России:
Две «экстремальных» модели: (1) соединение в литературном языке церковнославянского и русского путем вариативной нормы с целью сохранения преемственности между «старым» (церковнославянским) и новым литературном языком (Паус 1705-1729); (2) создание нового литературного языка на основе одного из диалектов живого (народного) языка – северно-русского наречия (Глюк 1704) – модель, характерная для немецких протестантских просветителей.
Две «умеренных» модели: (3) ориентация на образованную элиту общества и ее язык – попытка положить в основу литературного языка «придворный язык» русских, который используется в «канцелярии» и обогащен формами и выражениями церковнославянского языка, придающими ему «красоту и силу» (Сойе 1724, Шталь 1720-1729?, Лист «Extranea» 1720-е гг.?) – модель, свойственная западноевропейской, франзузской и итальянской, грамматической традиции; (4) ориентация на разговорный язык русских образованных людей (Лудольф 1696) – модель, занимающая промежуточную позицию между радикальной моделью протестантизма и умеренной западноевропейской моделью, что в одинаковой степени было близко Лудольфу – одному из образованнейших людей своего времени и убежденному протестанту.
5. Все без исключения протестантские миссионеры-просветители, являясь авторами первых русских грамматик – т.е. Лудольф, Глюк, Шталь и Паус –, в своих различных грамматических концепциях исходят из общей, традиционной для протестантизма и широко практикуемой им идеи о единстве языка церкви и государственной, общественной жизни: перевод Библии на национальные языки служит в их представлении основой национальных литературных языков, т.е. языков-стандартов (вспомним перевод Библии М. Лютером на средне-верхне-немецкий диалект, легший в основу современного немецкого литературного языка). Языковая политика в России первой трети XVIII века (петровского и послепетровского времени) носила, однако, полностью противоположный характер и заключалась в отделении языка церкви от языка государства, а именно, в вытеснении языка культуры – церковнославянского – в сферу культа. При этом особое значение церковнославянского во всех сферах общественной жизни не могло не осознаваться. Непонимание языковой политики в России петровского и послепетровского времени определило, как представляется, трагическую судьбу грамматики Пауса (1705-1729), прекрасно знавшего российскую культурно-языковую ситуацию изнутри и опиравшегося при описании языкового материала на солидную базу данных и научные методики своего времени: его «Славяно-Русская грамматика» не была опубликована, хотя дважды представлялась к печати в Академию наук в 1720 и 1729 гг., а все чистовики грамматики утеряны. При этом следы грамматики Пауса можно обнаружить в различных грамматических произведениях этого и последующего времени (Keipert 2003, 2009 и др.; Schmücker-Breloer 2001).
Непреложный для нового русского литературного языка синтез русского и церковнославянского в соответствии с языковой политикой России был достигнут иным способом. Из наиболее различных участков языковых систем двух близкородственных языков, русского и церковнославянского, – а именно, формативов в области выражения значений прошедшего времени – для нового русского литературного языка были кодифицированы исключительно русские формы на -л, при сохранении возможной церковнославянско-русской вариативности в других областях. Это нормативное решение представлено в «Российской грамматике» М.В. Ломоносова (1755), который per exempel, выделяя в «российском» языке пять прошедших времен, последовательно использует только формы на -л и разводит церковнославянский и русский варианты окончаний имен по «штилям», кодифицируя у прилагательных м.р., ед.ч., род. п. варианты -аго, -ого, -яго (Ломоносов 1755: 76, 81-82, 106).
Модель, предложенная в грамматике Сойе (1724) и представленная также у Шталя (1720-1729?) и в Листе «Extranea» (1720-е гг.?) с опорой на «элегантный стиль канцелярский», обогащенный формами и выражениями церковнославянского, в определенной степени предвосхищает кодификаторское решение Ломоносова.
Цитируемая литература:
Дюрович 1992: Ďurovič Ĺubomír. Грамматика Академической гимназии. В: Sjöberg A., Ďurovič Ĺ., Birgegård U. (ed.): Доломоносовский период русского литературного языка. The Pre-Lomonosov Period of the Russian Literary Language (Материалы конференции на Фагерудде, 20–25 мая 1989 г.). Stockholm 1992, 171-211.
Ломоносов 1755: Ломоносов Михайло. Российская грамматика. Санкт-Петербург 1755.
Успенский 1992:Успенский Борис Андреевич. Доломоносовские грамматики русского языка (итоги и перспективы). В: Sjöberg A., Ďurovič Ĺ., Birgegård U. (ed.): Доломоносовский период русского литературного языка. The Pre-Lomonosov Period of the Russian Literary Language (Материалы конференции на Фагерудде, 20–25 мая 1989 г.). Stockholm 1992, 63-169.
Успенский 1997: Успенский Борис Андреевич. Доломоносовские грамматики русского языка (Итоги и перспективы). В: Успенский Б.А.: Избранные труды. Том III. Общее и славянское языкознание. Москва 1997, 437-572.
Keipert 2003: Keipert, Helmut. Die Stockholmer Russisch-Paradigmatik des 18. Jh. („Extranea 157: 6,38“) und die „Anweisung zur Erlernung der Slavonisch-Rußischen Sprache“ von J.W. Paus. In: Slavia Orthodoxa. Ezik i kultura. Sofia, 2003, 194-199.
Keipert 2009: Keipert, Helmut. Die Darstellung des russischen Verbums in der „Anweisung zur Erlernung der Slavonisch-Rußischen Sprache“ von J.W. Paus (1705-1729). In: Die russische Sprache und Literatur im 18. Jahrhundert: Tradition und Innovation. Gedenkschrift für Gerta Hüttl-Folter. Herausgegeben von Ju. Besters-Dilger und F.B. Poljakov. Frankfurt am Main 2009, S. 179-209.
Mengel 2013: Mengel, Swetlana. Die Rudimenta Linguae Russicae von J.C. Stahl im Streitdiskurs um die Stockholmer Paradigmatik: Neue Erkenntnisse. In: Deutsche Beiträge zum 15. Internationalen Slavistenkongress Minsk 2013. Herausgegeben von S. Kempgen, M. Wingender, N. Franz, M. Jakiša. München 2013, S. 209-220.
Mengel 2015: Менгель Светлана. K дискурсу формирования русского литературного языка нового типа в певой трети XVIII века: грамматические произведения Йоахима Христофера Шталя. In: Осмь десятъ . Сбрник научных статей к юбилею И.С. Улуханова. Moskau 2015, 495-505.
Schmücker-Breloer 2001: Schmücker-Breloer, Maritta (ed.). Grammatica Russica Hamburgensis. Kommentierte Edition der Handschrift Cod. Slav.9 der Staats- und Universitätsbibliothek Hamburg. Köln, Weimer, Wien 2001.